Коллектив авторов - Осторожно, писатели! [сборник]

— Максим, что случилось? — Вовка подбежал к нам с книжкой в руке.

— Дворовая кошка напала на мою собаку, — сказал я, пытаясь успокоить скулящего пса.

— Кошки ведь боятся собак, — недоумённо проговорил сосед.

— Значит, не все кошки боятся, — подытожил я. — Эта точно не боится. Она ещё и дерется. Смотри, как она поцарапала Тошу.

Мы осторожно повернули морду пса и увидели ссадины от кошачьих когтей.

— Надо идти домой и обработать рану, — сказал я и направился к своему подъезду.

— Можно я зайду к тебе вечером и проведаю Тошу? — спросил Вовчик. — И книгу почитаем по дрессировке.

— Хорошо, заходи, когда гости уйдут.

Дома все уже были в курсе происшедшего. После отчаянного крика пса все прильнули к окну. Когда я вошёл в двери с раненным псом на руках, мама уже достала йод и зелёнку. Папа принес вату. А бабушка и дедушка принялись гладить и успокаивать Тошу. После обработки ран на пса невозможно было смотреть без смеха. Его морда была в зелёных пятнах, а уши и глаза казались ещё больше.

— Да, дед, купили внуку собаку! — с досадой сказала бабушка, — Мало того, что громкоголосый, так он ещё и кошек боится!

— Он просто маленький ещё, — возразил дедушка, — вырастет и будет этих самых кошек гонять по двору.

— Тоша, — позвала мама, — иди, покушай.

Пёс тут же помчался на кухню. За ним побежал и я. Тошка съел всё за пять минут и облизнулся. Он посмотрел на маму с благодарностью и повилял хвостом. Затем он вернулся в комнату, устроился на кресле и моментально заснул.

Мы сели за стол и тоже приступили к поеданию маминых салатов. Этот день рождения запомнится мне навсегда — ведь мне подарили друга.

Михаил Спивак, г. Виннипег, Канада

Детские улыбки

Вообще‑то в учебном центре города Виннипега я веду шахматы, но в тот день коллега попросил подменить его на предмете естествознания. Захожу в класс — сидят малявки пяти‑шести лет.

— Здравствуй, дядя Миша! — кричат мне. Белокурый мальчик Коля машет рукой: — Привет!

— Привет, — здороваюсь с ними.

В Канаде не принято обращаться к старшим по имени и отчеству, дети этого просто не понимают, поэтому и мы не ломаем привычный в их среде стиль общения, но пришли к консенсусу: русскоязычных учителей они называют дядями и тётями.

— Что вам на прошлом уроке рассказывал дядя Дима?

— Про древних людей! — зашумели, загалдели они с места.

— Хорошо, продолжаем тогда о них. Жили древние люди в пещерах, спали прямо на голых, холодных камнях, шкуры иногда подкладывали; питались сырым мясом и разными ягодами и съедобными корешками…

Смотрю, Коля тянет руку.

— Что ты хотел сказать?

— А я знаю, как появились современные люди!

Весь класс затих, я жестом показал, что он может говорить, и он стал рассказывать:

— Сначала они были дикими, дрались палками, кидали камни, кусались, могли целого быка съесть или друг друга, а потом появился Советский Союз, и они превратились в нормальных людей, придумали самолёт и полетели в космос, и уже на других планетах поселились, даже на Марсе.

У меня аж дух захватило от его познаний.

Сроки поджимают. Готовлю к печати декабрьский номер газеты. В лучших традициях мультикультурализма пишем обо всех праздниках (чтобы никому обидно не было). Мои коллеги‑журналисты взяли на себя Новый год и Рождество, а я пишу статью о Хануке, предварительно ознакомившись с несколькими главами из книги Маккавеев. Сижу и вслух считаю, сколько же там было братьев‑повстанцев. По всему выходит — отец и четыре брата. Рядом крутится мой семилетний сын Мишка.

— Пять братьев, — говорит он.

— Сынок, четверо…

Я погрузился в книгу, пробежал по тексту — пятого не вижу.

— Пять, — не соглашается он. — Я точно знаю.

Я снова давай листать, весь текст перелопатил, — теперь хоть преподавателем иудаизма в университет устраивайся, — и точно, нашёл пятого. Но возникает вопрос: откуда второклассник мог знать то, что неизвестно мне, взрослому человеку, прочитавшему довольно много книг.

— Сынок, тебе кто‑то рассказал, что братьев было пятеро?

— Нет.

— Может быть, в школе говорили? — недоумеваю я.

— Нет.

— Ты у дедушки спросил?

— Нет, дедушка сам не знает.

— Сдаюсь, сынок, просвети отца.

Он отложил кубики, из которых строил замок, и удивлённо поднял на меня глаза, будто спрашивал, не прикидываюсь ли я, а потом рассмеялся:

— Смешной ты, папа. Я на обложке картинку посмотрел: там старый дядька и пятеро молодых, — и тут же счастливый побежал в спальню. — Мама, мама, я папе статью помог написать!

Елена Арнольдовна Царегородцева, г. Ростов‑на‑Дону

Фантазёрка

Я Вам расскажу историю, которая произошла со мной в детстве.

Я была всегда фантазёркой, выдумщицей. Всё придумывала и сочиняла, глазом не моргнув. Где правда, а где ложь, не могла порой и сама определить через небольшой промежуток времени.

Любила писать сочинения, в них можно было сочинять и сочинять. Писала всегда быстро, боялась что‑нибудь забыть. Почерк был «как курица лапой», размашистый и крупный. Учителя читали сочинения и хохотали до слёз, или горько плакали, меня жалея.

Вот одно из сочинений.

«Стоит холодная осень, птицы улетают на юг, пора начинать генеральную стирку. Мама была на работе, бабушка в гостях у сестры. Я достала большую выварку и поставила её на газовую плиту, под которой предварительно зажгла огонь, затем большими кастрюлями стала наливать воду (я — девочка девяти лет).

Мы тогда жили в коммуналке, и кухня была в другом конце коридора.

Притащила в тазу постельное бельё — три комплекта и большое покрывало.

В выварку положила постельное бельё и деревянными «щипцами» стала его окунать в воду. Насыпала порошок, бельё варилось часа два, я его мешала и переворачивала, затем вынула и положила стирать покрывало, затем и его вынула. Налила в таз воду и положила бельё по комплекту, и стала полоскать. Руки были красные от пара, а затем белые от холодной воды. Но я полоскала и полоскала. Прополоскав всё бельё, стала отжимать, как могла, слёзы капали в холодную воду с бельём. Пока варилось бельё, я натянула верёвки с одного конца длинного балкона на другой конец. И «отжатое» бельё стала вешать на эти верёвки, закрепляя их прищепками. Я была мокрая и замёрзшая от холодного ветра, который дул мне в лицо и в спину. Вечером пришла с работы мама, она даже не похвалила меня за помощь в генеральной стирке, да и бабушка, которая вернулась с гостей, даже не погладила меня по голове и не поцеловала в щёку».

Я закрыла тетрадку и положила на край стола. Урок закончен.

Прошло четыре дня, я забыла о написанном сочинении и жила обычной школьной жизнью.

Скандал разгорелся в пятницу вечером. Пришла мама с собрания, и тут всё случилось! Тетрадка лежала на столе передо мной и бабушкой, а также пришедшим в гости дядей. Мама дала мне тетрадь и сказала, чтобы я прочла то, что написала, вслух.

…Мама рассказала, как её отчитывала учительница по русскому языку за рабский труд девятилетней дочери. Эту историю я вспоминаю с ужасом. И каждый раз думаю о том, как это могло прийти в голову девятилетней девочке из интеллигентной семьи?! Ответа нет до сих пор.

Анекдоты

Вера Богоданная, г. Москва

Для порядка в городе кто‑то предложил привлечь бабушек‑пенсионерок. Добровольным дружинницам от 60 до 80 лет выдали красные повязки и провели инструктаж.

Прошёл месяц. Участковому уже объявили вторую благодарность за отлично поставленную работу. После планёрки участкового догнал участковый стажёр.

— Везёт тебе, Хапкин, твои бабки работают, а тебе благодарности объявляют.

— Лучше бы выговора, как раньше!

— Не понял?

— Да я с этими бабками все свои бабки растерял. Палатка палёной водкой не торгует, таджики в подвале не ночуют под видом бомжей. Живу на одну зарплату. Скоро жена уйдёт к гаишнику… А ты куда сорвался?

— Побегу откажусь от дружинниц, пока не поздно…

Александр Бубнов, г. Пенза

Звонит советник Губернатора одному важному лицу Алексею Алексеевичу.

Отвечает автоответчик приятным женским голосом:

«К сожалению, Алексея Алексеевича сейчас нет на месте.

Перезвоните позже или оставьте сообщение».

Советник бесится:

«Ты знаешь чё?!! Ты так со мной не разговаривай!.. Я советник Губернатора!.. Ну‑ка соедини меня с твоим начальником, а то приеду и уволю тебя…»

Через некоторую паузу девушка приятным голосом:

«Ваше сообщение принято. Всего доброго».